(1)Зоя Лещева сумела всю семью свою превзойти. (2)Это вот как было. (3)Ее отца, мать, дедушку с бабушкой и старших братьев-подростков — всех рассеяли по дальним лагерям за веру в Бога. (4)А Зое было всего десять лет. (5)Взяли ее в детский дом (Ивановская область). (6)Там она объявила, что никогда не снимет с шеи креста, который мать надела ей при расставании. (7)И завязала ниточку узлом туже, чтобы не сняли во время сна. (8)Борьба шла долго, Зоя озлоблялась: вы можете меня задушить, с мертвой снимете! (9)Тогда как не поддающуюся воспитанию ее отослали в детдом для дефективных! (10)Борьба за крест продолжалась. (11)Зоя устояла: она и здесь не научилась ни воровать, ни сквернословить. (12)«У такой святой женщины, как моя мать, дочь не может быть уголовницей. (13)Лучше буду политической, как вся семья».
(14)И она стала политической! (15)Чем больше воспитатели и радио славили Сталина, тем верней угадала она в нем виновника всех несчастий. (16)И, не поддавшаяся уголовникам, она теперь увлекла за собою их. (17)Во дворе стояла стандартная гипсовая статуя Сталина. (18)На ней стали появляться издевательские и неприличные надписи. (19)(Малолетки любят спорт! Важно только правильно их направить.) (20)Администрация подкрашивает статую, устанавливает слежку, сообщает и в МГБ. (21)А надписи все появляются, и ребята хохочут. (22)Наконец в одно утро голову статуи нашли отбитой, перевернутой и в пустоте ее — кал.
(23)Террористический акт! (24)Приехали гебисты. (25)Начались по всем их правилам допросы и угрозы: (26)«Выдайте банду террористов, иначе всех расстреляем за террор!» (27)(А ничего дивного, подумаешь, полторы сотни детей расстрелять. Если б Сам узнал — он бы и сам распорядился.)
(28)Неизвестно, устояли бы малолетки или дрогнули, но Зоя Лещева объявила:
(29)— Это сделала все я одна!(30) А на что другое годится голова папаши?
(31)И ее судили. (32)И присудили к высшей мере, безо всякого смеха. (33)Но из-за недопустимой гуманности закона о возвращенной смертной казни расстрелять 14-летнюю вроде не полагалось. (34)И потому дали ей десятку (удивительно, что не двадцать пять). (35)До восемнадцати лет она была в обычных лагерях, с восемнадцати – в особых. (36)За прямоту и язык был у нее и второй лагерный срок, и, кажется, третий.
(37)Освободились уже и родители Зои, и братья, а Зоя все сидела.
(38)Да здравствует наша веротерпимость! (39)Да здравствуют дети — хозяева коммунизма! (40)Отзовись, та страна, которая так любила бы своих детей, как мы своих!
(По А. И. Солженицыну)
